Главная - Лирика и проза - Книги - Ария Маргариты (главы) - Машина смерти

Машина смерти

МАШИНА СМЕРТИ

(музыка С.Терентьева)

Думаю, эту песню в том виде, как она была записана для альбома «Химера», не услышит никто. В крайнем случае она появится на каком-нибудь сборнике. Скорее всего, Терентий творчески переработает ее, замедлит, пропустит через мясорубку своего внутреннего цензора, и – глянь-ка, дяденька! – на свет появится новый медлячок… Потом оказалось, что все случилось с точностью до наоборот: эта музыка «Машины…» уже была когда-то медляком, предназначенным чуть ли не для первого сольного терентьевского альбома. Автор-композитор ее убыстрил и получил то, что мы теперь имеем в запасниках.

Когда все было записано, включая вокал, и сведено, музыканты прилепили на получившийся продукт ярлычок «Полька-дристушка», а Петрович заявил о своем бескомпромиссном пацифизме и о том, что тема войны в предложенном виде ему глубоко противна.

Если бы кого-нибудь интересовало мнение поэта (т.е. меня), бившегося (бившуюся) за торжество ясной мысли в рамках предложенной мне рыбы, то поэт (т.е. я) сказал бы (сказала бы): «Подобная динамичная вещь необходима на этом альбоме!».

Но …Летел бы в этот момент по небу веселый молодой летчик в блестящем своем аэроплане, захотел бы прикурить, да и уронил бы случайно в окошко летающего домика зажигалку. Не одноразовую. Дорогую. Подарок любимой девушки-козочки.

Посмотрел бы красивый молодой летчик вниз, увидел бы пустыню и какую-то особу в клешеных джинсах, воздевающую к опупевшим от временного безделья небесам натруженные писанием руки. «А вот и глас вопиющей в пустыне», - равнодушно констатировал бы отличник, выпускник академии имени первого космонавта Земли Юрия Гагарина, и чиркнул бы обычной спичкой о ребристую подошву обычного американского летного ботинка. И закурил бы… И взорвался бы дорогой блестящий аэроплан к чертовой бабушке. Может, от искры какой-нибудь, может, от моего гласа.

Сюжет 1

Терентьев пару раз менял предложенный им размер, но первоначальный вариант текста был таким:

НЕНАВИСТЬ

За сорок дней до сотворения любви

Явилась ненависть сюда,

Она одета просто, просто говорит,

Читает мысли без труда,

И с нею вырос мир,

В котором мы живем,

То на щите, то со щитом.

Как надоело умирать!

На землю падать вниз лицом,

Свинцом изранив облака…

Как надоело убивать!

Как надоело умирать,

И бессловесным быть скотом,

Но знать, что ненависть – легка,

Как надоело убивать!

Нас приучили к виду крови на руках,

К ночам, истерзанным стрельбой,

Берет пусть ненависть любви ненужный прах –

Развеять утром над рекой.

Жестоким вырос мир,

В котором мы живем,

То на щите, то со щитом!

Особенно я гордилась в этом варианте первыми двумя строками «За сорок дней до появления любви явилась ненависть сюда».

Песня удивительно напоминала «Стрелу», даже по структуре, и в этом скрывалась «погибель ея».

Сюжет 2

Плох тот солдат, который не мечтает стать генералом. Неполноценен тот раб, который не мечтает превратить господина в своего раба, чтобы выдать ему по полной программе. Согласна, «раб» - словечко из старорежимного лексикона. Его можно убрать, но проблема останется. Даже бунт детей против своих родителей - это то же восстание рабов. Но восставшие точно так же превращаются в очередных поработителей. И тогда восстают их дети… Бесконечная цепочка, которую прервет только смерть всех и вся.

… Перед последней битвой Спартак приказывает распять плененного римлянина, чтобы устрашить своих солдат, показать, что их ждет, если они дрогнут. И победивший полководец Красс за одну единственную жизнь гражданина Вечного Города приказывает распять 6 тысяч восставших рабов. Шесть тысяч крестов вдоль дороги, шесть тысяч мертвых тел, двенадцать тысяч мертвых глаз, пытавшихся некогда увидеть свет… Самого Спартака в битве убивает не свободный человек, а такой же невольник…

ВПЕРЕД, КОЛОННЫ!

(СПАРТАК)

Рабы громят за легионом легион,

Им точит меч сама Судьба,

И Вечный Город должен быть дотла сожжен

Рукою беглого раба –

И станут все равны,

Среди своих господ

Свободный раб раба найдет.

Вперед, колонны Спартака,

Свободой дышит неба свод,

Свобода ярости полна,

Вперед, колонны Спартака!

Вперед, колонны Спартака,

Свобода лучших отдает,

Их распинают на крестах,

Вперед, колонны Спартака,

Вперед, колонны!

Трибуны цирка чернью праздничной полны,

Всем слышен рев голодных львов,

Быть гладиаторами те обречены,

Кто обрекал на смерть рабов .

Опущен палец вниз –

Здесь милости не жди,

Ревет толпа, и сыты львы.

………………………………………….

В том мире равных нет,

Где сила лишь права,

Спартак убит мечом раба…

Второй куплет основан на легенде, приведенной у столь любимого нами А.Камю.

Возьми «арийцы» этот текст, они вошли бы в историю футбольного клуба «Спартак» и его фэнов. В том случае, если красно-белые шли бы в бой с болельщиками других команд, вопя «Вперед, колонны Спартака, свободой дышит неба свод!», группе (помимо уже надоевшего всем обвинения в сатанизме) пришили бы обвинение в разжигании вражды между объединениями футбольных фанатов.

Сюжет 3

Написан в результате наблюдения за пацанами, которые постоянно мутузят друг друга, в которых столько энергии, что хватило бы для функционирования нескольких атомных станций. Такие обычно не могут откупиться в военкоматах от призыва, мастерски симулировать маниакально-депрессивный психоз, и отправляются во всякие «горячие» точки с улыбками обреченных.

МЫ БУДЕМ ДРАТЬСЯ

Под черной майкой играет кровь,

И в сердце – жажда побеждать,

Так дай нам дело, приказ готовь,

Пошли подальше воевать.

Придумай войну,

Придумай врага

И смерть, что рыщет в трех шагах.

Мы будем драться на земле,

Под солнцем и в кромешной тьме,

Мы будем драться в небесах,

Сверкая сталью в вышине,

Мы будем драться, чтобы мстить

За тех, кто первым был убит,

Пусть враг наш – призрак без лица,

Мы будем драться до конца,

Мы будем драться!

Машина смерти сошла с ума,

Она летит, сметая всех,

Мы увернулись на этот раз,

Ушли по белой полосе,

Но все равно – война,

И все равно – враги,

И битва с тенью - впереди.

Много совпадений было между текстами к «Стреле» и «Мы будем…». Оттуда - сюда и обратно кочевали, например, призраки и тени, но уж очень хотелось протащить эти образы. За кадром осталась давняя мысль, что у каждого поколения – есть своя война, а у тех, кто не отправляется воевать, линия фронта проходит внутри.

Теря поменял запевы местами, изменил название на «Машину смерти» и… что было дальше, уже известно. «Кирдык», - как любит говорить демон КузЪмичЪ из радиопрограммы Маврика «Железный занавес».

Что бы почитать:

Рэй Брэдбери «Детская комната» (дети против родителей)

А. Камю «Бунтующий человек», III – Исторический бунт

Раффаэлло Джованьолли «Спартак», роман

ВАМПИР (музыка В.Холстинина)

Музыка понравилась сразу. Может быть, потому, что напоминала аранжировкой «Dreamstate», одну из моих любимых вещей Брюса Диккинсона с совершенно не коммерческого альбома «Skunkwork». Тоскливое, обволакивающее настроение, ощущение, что за твоей спиной стоит кто-то, сдерживая дыхание. Но песня, увы, находилась вне пределов моей досягаемости.

В результате оказалось, что она – про вампира… Хотя (на мой взгляд, разумеется, хозяин – барин) больше подходила бы для падшего ангела по имени Люцифер. Но вокруг по земле ходит-бродит столько таких падших созданий, крылья которых компактно складываются в рюкзачок за спиной, что тема теряет свою привлекательность. Отложим трагедию Люцифера, некогда сиявшего рядом с Богом, а потом разжалованного за гордыню и бунт, и посмотрим на великое царство вампиров. Но другими глазами, не столь прямолинейно, как это случилось на «Химере».

На память постоянно приходят кадры из фильма «Интервью с вампиром», а не из «Дракулы». Последний хорош, красив, но, на мой взгляд, примитивен.

Дальше каждый может выбрать себе любой из двух вариантов развития событий вокруг этой серебристо-чешуйчатой мелодии.

Вариант 1

Маргарита сама по себе, очарованная творением Холста, решает попробовать воплотить свое представление о вампирах в рамках снятой на слух «рыбы». Изготовить муляж упыря, как говорится, для пожизненного хранения в пушкинском шкафу.

Любой взрослый человек (а именно к этой категории людей с некоторых пор и относит себя М.П.) понимает, что некогда пугающий набор из опусов типа «Зомби» и «Вампир» в наше время, уже в XXI веке, слушается довольно смешно (об «Антихристе» - разговор особый). Да и в сопровождении такой музыки вряд ли пройдет какое-либо стебалово, сопровождаемое криками придворного попугая: «Vampire! Vampire!».

Вариант 2

Как-то раз в ночи звонит Маргарите старик Кипелов и печально вопрошает: «Может, попробуешь написать свой текст на вампирскую музыку? Что-нибудь по-стинговски?».

«А что на это скажет Холст?» – осторожно спрашивает Пушкина, решив позаботиться о сохранении чистоты дипломатических отношений. «Сделай в порядке эксперимента…» - разрешил проблему этики Валерий Александрович и затих.

Эксперимент был осуществлен с опережением обычного графика – не за год, и даже не за полгода, а дня за два. Текст написан вчерне, и Кипелов, которого многое устраивало, даже собрался сделать пробную запись. Так, для внутреннего пользования. Холст, естественно, обо всем узнал, грозно нахмурил брови и спросил командным голосом: «Кто вообще Пушкину просил вмешиваться? Какое ей дело до моей песни?!». Гнусная интриганка Пушкина, как всегда, оказалась в дерьме, ибо страшная тайна, по чьей же инициативе вампирские страдания были рассмотрены несколько под другим углом, без участия стражи в лице выслеживающих инакомыслящих работников КГБ и ФСБ, так и осталась страшной тайной. На все времена.

В сюжете, конечно, присутствовала Луна. Люди, сведущие в колдовских делах и делах оборотней, должны понимать значение и влияние лунного света. Конечно, это был повтор, но повтор объяснимый…

Свет луны проник мне в кровь –

Я вижу лица, но сам невидим,

Тени нет, нет звука шагов,

Лишь лунный дождь.

Аромат твоих духов,

Как зверь, я чую уже за милю –

И лететь к тебе я готов…

Но ты не ждешь!

Должен любить я то, что сам разрушу,

Должен разрушить, что люблю так сильно я…

Я, я забываю все,

Я, я слышу лунный зов…

Странный блеск в моих глазах,

В плену гипноза я был в том мире,

Где живым остаться нельзя –

В царстве теней.

Видел то, что не дано

Увидеть всем: как Смерть всесильна,

За что и был наказан Луной,

Кто я теперь?!

Руки святого… но в душе я грешник,

Сумрак не скроет мой горящий жадный взгляд…

Я всеми проклят, но молюсь,

Жизнь отнимаю, но люблю,

В кровь проникает

Ядом

Лунный зов,

Призрачный зов…

Бриджи могли бы быть и другими:

1-й Кончики пальцев прикоснутся к телу,

Через преграды, через лед и пламя

Я…

Я слышу лунный зов

Я…

Я…

Я забываю все.

2-й Кончики пальцев сохранят твой запах…

Через преграды, через лед и пламя

Я…

Я слышу лунный зов…

Я…

Я забываю все.

Вырисовывается образ маньяка, жаждущего крови. Это с одной стороны. С другой – влюбленного вампира, который не может не пить чужую кровь. Я даже знаю, что он сделал бы в конце, обезумев от безысходности, каждую ночь приходя под окна любимой, слыша ее смех, видя ее слезы, отгадывая и проникая в ее сны. Заячьей губы у него нет, на ладонях не растут волосы, но!.. у него голубые глаза и рыжие кудри, верные признаки вампиризма (черт, если следовать книгам борцов с вампирами, надо ликвидировать при помощи осиновых кольев и чесночных ванн добрую половину Ирландии!).

Так вот, однажды утром, которые обычные люди наполняют или похмельем, или радостным ожиданием, или ненавистью к самим себе, он распахнет настежь дверь своей норы и стремительно выйдет на свет. Мой вампир – вампир решительного действия, самоубийца, он сам превращает себя в хрупкую пирамиду из пепла.

И он прав. Что за удовольствие вечно сосать чужие лейкоциты, не знать ужаса появления лысины и не верить в загробную жизнь. К тому же редкая девушка захочет побывать в объятьях существа с длинными, злобно искривленными ногтями, со ртом, откуда стекает не просто кровавая слюна от случайно прокушенного языка, а настоящая кровь последней жертвы (не исключено, что последняя жертва страдала гемофилией – болезнью несвертываемости кровушки, как, например, убиенный царевич Алексей из династии Романовых). Наверняка претендент на яремную вену девушки при жизни был распутником, погряз во всех мирских грехах, все его прокляли и хоронили без причастия… Или через его бренное тело перепрыгнула кошка или перелетела какая-нибудь безумная птица. Ко всем отрицательным качествам потенциального любовника можно отнести и его

мало привлекательную склонность к поеданию мертвых тел, совокупление с трупами на могильных плитах, в моргах или на постели умершей (фу, сейчас стошнит!..).

Но один из основных признаков вампиризма напрочь перечеркивает нарисованную в песне романтическую картину. Вечным изгоем и персоной нон грата это существо стало совершенно не потому, что любило хлебнуть живительной теплой венозной жидкости, по ходу дела проповедуя крамольные, с точки зрения общества, идеи.

Настоящий вампир. Воняет. Смердит и пердит. Такой вонючке действительно не место среди приличных людей. Во всяком случае, так думают англичане. Добрые русские наверняка предложат смердящему и пердящему гостю не чесночную воду, которая, согласно поверьям, болезненно ранит вампира, а настоящую, настоенную на гвоздях, водку – чтоб обтерся и принял вовнутрь.

Вонища, исходящая от вампира, размазала по стенам и звуки флейты, превратив их в мерзкое мяуканье котов, и руки святого, и душу грешника.

Скорее прочь, на свежий воздух, для профилактики страшного недуга – ибо появление смердящего упыря свидетельствует о приближении чумы.

«Люди всегда разрушают то, что любят сильнее всего», - сказал когда-то великий человек Оскар Уайльд, не подозревая о мытарствах бродяги-вампира. И оказался прав.

Что бы почитать:

Говард Ф. Лавкрафт – «По ту сторону сна»

Что бы посмотреть:

«Носферату- симфония ужаса» (реж. Фридрих Мурнау, 1922)

«Дракула»

«Интервью с вампиром» (самый, пожалуй, философский фильм на тему)

«Заблудившиеся дети» (у вампиров в пещере висит портрет Моррисона)

«Тень вампира» (реж. Элиас Меридж. Весьма любопытный фильм, идея которого заключается в том, что актер Макс Шрек, сыгравший в фильме «Носферату» в 1922 году и после этого снявшийся более чем в 20 лентах, был настоящим вампиром. Особенно здорово у него получалось подергивание носом и волчий оскал, а также треск-перебор длиннющими ногтями).

«От восхода до заката», сценарий баловня судьбы Тарантино