ЗАМЫКАЯ КРУГ
(на музыку Криса Кельми)

Вот одна из тех историй,
О который люди спорят,
И не день, не два. А много лет…
Началась она так просто –
Не с ответов, а с вопросов,
До сих пор на них ответа нет.

Почему стремятся к свету
Все растения на свете?
Отчего к морям спешит река?
Как мы в этот мир приходим?
В чем секрет простых мелодий –
Нам хотелось знать наверняка.

Замыкая круг,
Ты назад посмотришь вдруг,
Там увидишь в окнах свет,
Сияющий нам вслед.
Пусть идут дожди –
Прошлых бед от них не жди,
Камни пройденных дорог
Сумел пробить росток!

Открывались в утро двери,
И тянулись ввысь деревья,
Обещал прогноз то снег, то зной,
И в садах рожденных песен
Ветер легок был и весел
И в дорогу звал нас за собой.

Если солнце на ладони,
Если сердце в звуках тонет –
Ты потерян для обычных дней,
Для тебя смеется полночь.
И звезда спешит на помощь,
Возвращая в дом к тебе друзей…
Свой мотив у каждой птицы,
Свой мотив у каждой вещи,
Свой мотив у неба и земли,
Пусть стирает время лица,
Нас простая мысль утешит –
Мы услышать Музыку смогли!

* * *

Время меняется.
Приходят новые мысли,
Врезают в двери мозга новый замок.
Маятник мается-кается.
Стоячий воздух окислен,
Хотела вырасти роза –
Вырос чертополох.
Двери – щелк!

ТОТЕМНЫЕ МИШКИ

Хочется крикнуть, но не дают,
Другие думают иначе,
Тех, кто громче кричит, сильнее бьют,
Лучше давай поплачем.

Плач да юродство
Два флажка в снежке,
Плач да юродство,
Бег в метель. Бег в мешке.

По-медвежьи я лапой гребу,
Все предки – волки и медведи,
Зацелованный штрих-код скрыт на лбу,
Обязателен и безвреден…

Тотемные мишки,
Белый снег на носу,
Тотемные мишки,
Пьяных клонит ко сну.

Осчастливленных скроет сугроб….
Посмотри, сколько их замело!

 

ЗАКЛИНАНИЕ

(альбом Сергея Маврина
«Химический сон»)

Море – пламя.
Воздух – камень,
Свою стихию
Ищи в России!
Люди – звери,
Вера – ересь,
Острог и остров,
Спине – нож острый.
Ведьма–совесть,
Ветер ловит,
Люби, да помни –
Есть звон церковный.
Но сердце – сердцу,
Пепел – пеплу,
Чужой не станет
Себя так ранить!
Память – выстрел,
Время – мысли,
Душа – на Север
Не под прицелом.
Холод – это
Неба эхо,
Горят ладони
Во сне бездонном…
Умер, выжил,
Имя выжег
Лучом от солнца
На дне колодца.
Бросил камень,
Выбрал пламя,
Огонь – стихия
Твоя, Россия!

РАССВЕТНЫЙ ЗВЕРЬ
(группа CATHARSIS, power-metal)

Восток горит огнем,
И алый цвет к лицу
Горам, укрытым льдом,
Поющему песку.

Восток – рассветный зверь,
Несет на лапах тьму,
Восток – жесток и смел,
Все небо – дань ему…

Дар неверным – новый день,
Но острее нет клинков…
Ястреб в небе – быть беде,
Знак понять легко.

Припев:
Чья же вера верней,
Кто в какой западне?
А Бог - один. Везде. В Темноте.
Слишком много имен для него одного
Он – один. Он – один.
Просто Бог.

Из каждого луча –
По всаднику с мечом,
Приказано молчать
Невидимым Вождем…

Лиц не видно – белый шелк
С белой расой их роднит,
Ястреб в небе – он Восток
Под крылом хранит.

КОДА:

Но есть один закон,
Приговор любому дню –
Солнце - гаснет…
Горизонт преграждает путь огню…
И Запад вновь
уставшим
мудрым Львом
С камней
пьет
кровь,
Пьет кровь Востока!

ПОМНИ МЕНЯ
(группа CATHARSIS, power-metal)

Ладья огнем объята,
Несется по волнам,
Спешит в страну Заката,
Последнюю из стран.
Ты заклинала землю,
Огонь, ручьи, ковыль
От ран и бед меня хранить,
Когда я рядом был…
Помни меня,
Встречай меня,
Когда сойду я по ступеням в ночь…
Но жизнь скучна, когда нет
Сражений и побед,
В набегах и пирах
Мой потерялся след.
Стрелою из омелы
Сразил меня враг мой,
Ты ей хвалу не пела,
Колдуя надо мной.
Помни меня,
Встречай меня,
Когда сойду я по ступеням в ночь…
Помни меня,
Прости меня,
Для нас с тобой нет смерти все равно!
Земля не станет пухом
Для нас в чужом краю!
Я, умирая, сам поджег закатную ладью…

КРЕЩЕНИЕ ОГНЕМ
(группа АРИЯ, хард-энд-хэви)

Древние рощи полны голосов.
Шепота трав и камней,
К северу тянется дым от костров –
Враг рыщет в той стороне.
Духи грозы бьют в барабан,
Из молний куют нам мечи,
Мы принесем жертву богам,
Кровью своей напоим.

Против нас - блеск византийских церквей,
Пышность пиров и даров,
Мы предаем смерти наших детей,
Зная жестокость врагов.
Знаки Луны грозят нам бедой,
Стрелы поют об одном –
Выбор жесток – крещенье водой
Или крещение огнем!

Мы, обезумев от гнева, дрались,
Веря в бессмертие душ,
Станет погибший не горстью земли.
А стражем в небесном саду.
Вниз по реке идолам плыть.
Некому бить им поклон.
Нас больше нет – стоит ли жить
В мире, крещенном огнем?

Древние рощи веками молчат
В мире, крещенном огнем…

ТАМ, ВЫСОКО

(баллада, группа АРИЯ)

Не ведьма, не колдунья
Ко мне явилась в дом,
Не в пору полнолунья.
А летним, ясным днем…
«Обычно на рассвете
Я прихожу, во сне,
Но все не так на этот раз…»,-
Она сказала мне.

«Усталость, ненависть и боль,
Безумья темный страх…
Ты держишь целый ад земной,
Как небо, на плечах!
Любой из вас безумен –
В любви и на войне,
Но жизнь – не звук, чтоб обрывать», -
Она шепнула мне.

Там, высоко – нет никого,
Там так же одиноко, как и здесь,
Там, высоко – бег облаков
К погасшей много лет назад звезде.

«Пока ты жив, не умирай,
На этот мир взгляни –
У многих здесь душа мертва,
Они мертвы внутри!
Но ходят и смеются,
Не зная, что их нет…
Не торопи свой смертный час», -
Она пропела мне.

«Сбежать от жизни можно,
От смерти – никогда.
Сама жизнь крылья сложит,
И я вернусь сюда…».

Не ведьма, не колдунья
Явилась в дом ко мне,
А летним днем испить воды
Зашла случайно Смерть.

БЛЮЗ ТРЕХ ТОЛСТЯКОВ

Блюз… Это торжественный блюз,
Блюз о добрых трех толстяках,
О том, как появляется мясо
на белых невинных костях,
О том, как на это мясо
Ложится прекрасный жирок,
И блюз наливается пивом,
И блюз наливается пивом,
Блюз напивается пивом впрок. О, блюз! Это ответственный блюз,
Блюз о черных-черных штанах
Из самой офигительной кожи,
скрипящей на наших задах…
О том, как во тьме карманов
ни фантика нет, ни шиша,
Но блюз наливается пивом,
Но блюз напивается пивом,
И веселится душа! Да, да, блюз… Очень таинственный блюз –
Блюз о женщинах за спиной,
О том, как они готовы
в разведку пойти с тобой или в бой,
О том, как они танцуют
и дразнят своей бахромой,
А блюз наливается пивом,
А блюз напивается пивом,
Как хорошо… как хорошо…
Боже ж мой!

БЛЮЗ БАЙКЕРА
(дуэт)

Байкер: Я ухожу, детка, я ухожу –
Закрой за мной дверь,
Все решено, крошка, все решено –
Мы чужие теперь.
Того, что было, мне не жаль,
Да и ты не жалей…
Твой дог слишком
часто
пИсал
На мой любимый «Харлей»,
«Харлеи» такого не любят,
«Харлеи» ржавеют,
поверь,
Я ухожу, детка, я ухожу…
Закрой за мной дверь!

Я ухожу, бэби, я ухожу,
Закрой за мной дверь,
Твой дог, слышишь, детка?
О, твой дог
Часть гадил
На мой любимый «Харлей»…
Я ухожу, крошка, я ухожу,
Благослови Бог
Мужиков, но не зверей!

Подружка байкера:
Эй, уходи, детка, прочь уходи,
Закрой за собой дверь.
Да, все решено, парень, все решено,

Мы чужие теперь,
Того, что было, мне не жаль,
Да и ты не жалей –
Только с собой забери
Наших двенадцать детей,
Наших двенадцать детей.
Да, мой дог
Слишком часто пИсал
На твой любимый «Харлей»,
Но байк от этого стал ездить быстрей,
Ты уж поверь…
Эй, уходи, не забудь закрыть дверь,
Забирай с собой наших двенадцать детей,
Сажай их на описанный догом «Харлей»,
Мы чужие теперь, парень, чужие теперь!

ДЛИННЫЙ ОТЧАЯННЫЙ БЛЮЗ
(написан под впечатлением от фильма Милоша Формана
«Народ против Лари Флинта»)

Ты умрешь от СПИД”а,
Утонешь в роскошной ванной…
Алым – впалый рот,
Во все лицо,
Соблазнительной рваной раной…
Бэби, бэби, ты – стерва.
Ты, как всегда, потаскуха и сука,
Почему я должен быть вторым,
А ты – первой
Среди тех, кто пытается
Вырваться из этого круга,
И уйти на ту сторону,
И уйти на ту сторону,
Где Луна расправляет крылья
Фантастическим серым вороном
И уносит в клюве сердца
Без конца
Без конца
И без счета,
Возвратившись домой из полета,
На ту сторону, крошка…
Каждый раз –
На ту сторону,
Где медведь и мужик,
Где медведь и мужик
Не то золотом, не то молотом
Ударяют по душам,
Разлукой распоротым?
Бэби, бэби, ты – стерва,
Ты, как всегда, потаскуха и сука…
Почему я должен быть вторым,
А ты – первой
Среди тех, кто пытается
Уйти молодым, не усохнув
До смешного тандема «старик и старуха»?
И уйти на ту сторону,
И уйти на ту сторону,
Где солнце – во всю полноту лица,
Не захаркано и не заблевано
И плавит в своей черепушке сердца
Без конца,
Без конца
И без счета…
Возвратившись домой из полета.
Ты умрешь от СПИД’а,
Утонешь в роскошной ванной…

ДЖИМИ
(для сольного альбома
бас-гитариста группы «Мастер»
Алика Грановского)

Злой зрачок солнца – жар по горло-
Город прячется в тень,
Глоток воды сердцу – дым, но без огня, - аккордом,
Тебя агенты ищут везде!
Агент травы, успевший стать уловом,
Пурпурно-темной слезой,
Агент бескрылых, смуглых ангелов слова.
Что ты раскуришь,
Это слово – «любовь».

Поцелуй твой достался лишь небу,
Взамен – от молний весь ток,
Не жизнь – а крик, взмах ресниц, как и не был, но…
Но в жизни – электрический Бог.
Ты дверь закрыл, а ключ индейскому дал лету,
Где пляшет табор цыган,
Поджег гитару и исчез из поля света,
Бросил в окна нам
Свой пурпурный туман.

Хэй, Джими, как там, в солнечной пустыне?
Хэй, Джими, скоро дождь на землю хлынет?
Хэй, Джими, в небесах играют Рок?
Хэй, Джими, брось-ка сверху серебро!

Твой поцелуй достается лишь небу –
Взамен от молний весь ток,
Не жизнь, а крик, взмах ресниц, как и не был, но…
Нов жизни – электрический Бог.
В глухой тоске искал других, чтоб дать себе свободу,
И оставался один…
Любовь – всего лишь соло сердца до восхода,
Или – в сумерках –
Сандаловый дым…

Использованы:
Названия песен «Kiss The Sky»
«Band Of Gypsies»
«Purple Haze»
«Little Wing»,
фраза Хендрикса «The story of life is quicker than the wink of an eye…» из его последнего стихотворения

НАВОДЧИК ТУМАНА

Состоянье кораблекрушенья
После твоих стихов
Несравнимо с гибелью
Мною услышанных звезд,
Я не знаю, что за туман проник
В мою зону – любовь
К фиолетовым краскам вцепилась
В заржавленный гвоздь и поранила руку.
Ты опять мне напомнил оранжевых птиц
Без кладбищ и церквей,
Их хоронят кузнечики в мягкой,
Но смертной траве,
Помню – на пальцах у Хендрикса
Перекличку перстней,
Помню – безумный бриллиант свил гнездо и у него в голове –
Миллиард бы за штуку!
Дрессировщик пустоты не вызнал
Закона прозрачности стен,
Нарушение в радуге – это убийство детей,
От вторжения может спасти не хитрость,
А бегство в тот день,
Где никто не будил спящих тигров
И дремлющих змей
У подножия Храма.
(Ты опять мне напомнил сандаловых четок
разрыв и поток,
Души тех, кто успел умереть,
растревожил в растеньях,
Помню, голосом Планта
Звенел мой единственный бог:
«Ты – не червь!» - «Я – не червь!»
«Ты – не плоть!» - !Я – не плоть!»
«Ты – не кровь!» - «Я – не кровь!»
«Ты- лишь вздох!» - «Я – лишь вздох!»…
В ледяной океан головой…
Состоянье крушенья.
Ты – наводчик тумана.

МЕЛАНХОЛИЯ В СЕНТЯБРЕ

Меланхолия в сентябре…
Крылья тумана укрыли мне сердце,
Печаль не рождается в летнем тепле,
Для нее выход в мир – через серую дверцу.
Меланхолия в сентябре.

Меланхолия в сентябре…
Призрак метели бредет где-то рядом,
Ночью вспугнет белой птице в окне,
Подбавит свинца в радость маленьких рек,
А новой луне подкрахмалит наряды…
Меланхолия в сентябре.

Меланхолия в сентябре…
Камни разумны, а листья – беспечны.
Наш огонь слишком долго горел,
Слишком умными были речи о вечном,
Но не нам сидеть на священной горе,
Меланхолия в сентябре.

Меланхолия в сентябре –
Ты так хотел остаться… на память…
Но ты же не мертвый цветок в янтаре,
И распад летних радуг придуман не нами,
Меланхолия в сентябре…

ПЕСЕНКА О ПЛОХОЙ ДЕВЧОНКЕ
для бас-гитариста
Группы «КРЕМАТОРИЙ» Сергея ТРЕТЬЯКОВА

Эта девчонка доводит до слез
Даже такую скотину, как я,
Эта девчонка бьет смехом насквозь
И в сердце моем –
Во все сердце –
Дыра!
Эта девчонка хамит мне в глаза,
И на зло мне согласна устроить стриптиз,
Эта девчонка идет на вокзал,
Чтоб махнуть с хипарями
В Париж
и без виз.

Припев:
Я ложусь как «Титаник»,
Как этот сраный «Титаник»
На дно…
И мне все равно –
День или ночь
За окном, о,
Мне, мне все – все равно!
Я иду как «Титаник»
На дно.

Эта девчонка не помнит имен,
Под которыми с нами пила и спала,
Эта девчонка – разрази меня гром!
До зеленых чертей и меня довела…

Эта девчонка до точки дойдет
И по уши влюбится в редкую мразь,
На кокаине, он водку не пьет,
В мозгах – как в блокаду – разруха и грязь.

Эта дуреха крольчихой замрет,
А мразь будет дуться, как толстый удав,
Даже в Париже найдет и побьет,
Разрази меня гром, если буду не прав!

БЕЛАЯ ЛОШАДЬ

Танец мой с белой лошадью,
Морда к морде, уздечка к уздечке,
На гремящей готической площади,
Под Луной, что бледнее Смерти.

Танец мой с белой лошадью,
Остальные с ослами танцуют,
Воздух полнится пОтом и похотью,
Мухи славят ослов, пируя…

Танец мой с белой лошадью,
Ветра с ветром, слиянье фантазий,
Мы владеем единственной роскошью:
Знаем – мир, что вокруг, безобразен…

Танец мой с белой лошадью,
Отрываемся от земли – не лови!
Над гремящей готической площадью,
И ослы, и ослицы в пыли…
Танец мой с белой лошадью,
В стойло мы подпустили огонь,
Вихри странных объятий над площадью,
Круг за кругом,
И нет никого…
Иго-го!

* * *

Верхняя часть неба смертным доступна –
Мы – те же птицы, снявшие крылья,
Думали – купят… И эта проклятая купля
Доступ понятий в чести в умы перекрыла.
Пустое!

Верхняя часть неба – алое нЕбо
Пасти, разинутой на все живое –
Думали – схватит. Рванули кусочки на пробу.
Небо свернулось, дожди отпустило на волю.
Больное!

Верхняя часть неба – боги зрят в окна,
И варят пиво из лунных шишек,
Думали – вкусно. Да всюду волокна
Звездных портянок, напиток весельем не дышит.
Родное!

* * *

Ты лепишь идола воспоминаний (для Бродского)
Из воска той свечи, что не успела догореть когда-то,
Была погашена – и оскверненный ею бархат,
Зеленым полем брошенный на стол,
Потребовал немедленной кончины неспешного огня.
Так материал потертый
Пламя поборол,
Но дал родиться восковому смеху
Немецких барышень в фарфоровых боа
И пастуха с фарфоровой овечкой.

ДИПТИХ

Наша религия – Телевидение,
Где Бог наравне с геем
выходит на финишную прямую,
И батарейка Duracell
дает ему новый шанс…
Модель души по принципу домино –
черная поверхность и белый парик,
Или белый парик и эбонитовый глянец.

Алексия политиков
и улыбка народов Востока
на фоне афганских гор,
передозированных невозмутимым муллой.
Звезды запотели от дыхания астронавтов,
И нефритовый заяц
Предлагает им замшу
Для протирки
Запотевших очков…

… Во Дворце Тотальной Прохлады
Председатель Мао Дзедун
Пьет жасминовый чай.

Синие свечи переплавляются – самостоятельно –
в красные…
Стало быть, пророческим снам
запрещен вход в Обитель.
Складывать фразы не получается -
(просится матерное) –
разное.
Время - молчать, дать волю ушам,
в кресле сгорбиться зрителем,
Напяливать колпак внимания,
бить в ладоши в такт музыке.
От которой в другом состоянии
повесилась бы – полноте!
Если до сих пор осталась волчицей,
свободной от власти тузиков,
То неужели сегодня – под капельницу капитуляции
в захламленной комнате?!
Книги – не хлам, а - храм, лучше – Храмище
И богини Иштар, и Христа, и туманного Мерлина…
Мысли спрессованы так, что нет
для пыли пристанища,
А пространство наивно расшпилено и Луною поделено…
На число квадратов, равное дням этой жизни,
Непродуманной, но придуманной
на три четверти бешеной терцией,
За разгадку – не ратуй! – давние жалобы взвизгнут
И застынут афишными тумбами
на груди бывшей улицы спящего Герцена.

Уснув головой на Запад,
Сергей Шнуров (не ведая),
Усилил свой созидательный дух!***

***
Примечания:
«Энциклопедия ясновидения и колдовства» ясно дает понять, что если человек ложиться спать головой на Запад, то его творческий потенциал здорово возрастает, а если ты спишь при свете свечей синего цвета, то сны твои будут пророческими?:))

ОКОЛАЧИВАТЕЛЬ ГРУШ

 

Стареющий рок-кумир
говорил о Боге,
А я смотрела на его
кавалерийские ноги,
И кривизна этих дивных кумировых ног
Настраивала меня на другую волну –
какой же тут Бог!
Стареющий рок-кумир
говорил о душах,
А я смотрела на его волосатые уши,
И волосатость двух кумировых славных ушей
Склоняла мой организм к беспробудному сну
в объятьях вещей…

Через год у кумира
Появится плешка,
Он вставит клыки,
Чтобы щелкать орешки,
Но он все равно
Превратиться в обычную пешку,
Которую в спешке
Размагнитит
Сидюшный леший-потешник
(живот на тележке).
Ни Бога тебе,
И ни душ!
Вместо кумира –
Околачиватель прошлогоднего секса
Да ворованных груш.