ПЛАЧ

Наш народ не пьет, а гуляет,
Черное знамя анархии на голом теле,
И, ликуя, люд сбивается в стаи,
Вой, кричи, душа: ты так долго терпела.

С понедельника мучилась жаждою,
Слезные реки не полнились, камни - и только,
Коль ты - черт, то замажь свою рожу сажею,
Запляши-ка в грязь свою долю горькую.

Ах ты, Бог ты мой, Боженька,
Тяжела дороженька,
Все вруны – от Сатаны,
Да в заплатах штаны.
Что ж ты от нас отвернулся?
Что ж ты от нас отвернулся?
Ох, какой ветерок нынче веет,
Поглядел бы ты на Россею!
Бог ты мой, Боженька,
Целую твои ноженьки.

Мчит язычество кобылицею,
Дикая рыжая бестия свободе рада,
А скоморох, летаю в обнимку с птицами,
С неба лапоть бросает. Будь он неладен!
И народ не пьет, а гуляет,
Словно в последний раз в жизни,
Кто власть-то знает!
А чуть-чуть в стороне дом догорает,
Вместе с ним сгорит тот, кто назвал его Раем,
И никто не спасает.

Понимать – понимают,
Но никто не спасает.
Народ не пьет. Он - гуляет.

МЕСТА ХВАТИТ ВСЕМ!

(альбом «Лабиринт», группа МАСТЕР)

Лето сушит день, лето сушит ночь –
Оголило дно,
Изошел огнем, смехом и слезой
Сумасшедший дом.
В самый пик жары
Будет дан приказ
Городских властей
Отвезти гостей ярко-желтых стен
В трюмы кораблей.

За спиной бедняг рукава рубах
Связаны узлом,
Безмятежный взгляд, брошенный назад,
Всем прощает зло.
Свет безумья свят, но он, как чума,
Не щадит людей,
Свет безумья свят – так пускай уйдет
Кругом по воде.

Пушки будут бить,
Бить по кораблям с грузом дураков…
О, безумья груз
В мир морских чудес
Отойдет легко,
Сумасшедший дом
Под свое крыло
Вновь возьмет гостей,
Чтобы через год бросить вместо крыс
В трюмы кораблей…

Эй, вы!
Не спешите –
Места хватит всем!
Не бегите –
Места хватит всем!
Не кричите –
Места хватит всем!

ВОРОНЫ И ГОЛУБИ (КРЕСТЫ)

(альбом «Лабиринт», группа МАСТЕР)

За спиной – крик совы,
Млечный путь настоящий
И солнце – взахлеб…
Впереди – хвост молвы,
Столько грязи притащит,
Что пулю бы в лоб.

Уходил, исчезал –
Непонятная сила
Вернула назад,
И в грозу проклинал –
Рядом молния била,
Да все невпопад!

Почему, для чего
Я рожден этим небом
И этой землей?
Чтоб считать день за год,
Верить в яркую небыль
И быть ей слугой?

А в степи идол спит –
Тени предков шаманят
И просят дождя,
Дождь им дан, и забыт…
Этим утром не знаю,
Кто я…

В небе – вороны,
В небе и голуби,
Рукой не развести,
На Руси
Вся жизнь изломами,
И сбиты кресты…
Ночным ураганом.

БОЖЕ, ХРАНИ НАШУ ЗЛОСТЬ!
(группа МАСТЕР, альбом «С петлей на шее»)

Мы видим дни черных полос,
Боже, храни в нас нашу злость.
Дверь - на замок, рот - на запор,
Ливень с камней смыл наш позор.
Кровь роднит людей с волками,
Алая, как флаг,
Тень диктатора над нами
Чертит странный знак.

Стены против стен,
Злость на злость,
Солнце о людей обожглось!
Я не ослеп, я не оглох,
Я бы вышел вон, если бы смог…

Но к ногам свинцовой гирей
Прах моих отцов,
Слишком долгим был в России
Урожай крестов.

Мы видим дни черных полос,
Боже, храни в нас нашу злость.
Слабый сам на крест ложится,
Сам вбивает гвоздь,
Чтоб рассудка не лишиться,
Я выбираю злость!

БЛЮЗОК

За окном снова дождь,
О, за окном снова дождь…
А в подъезде спит бомж,
Кверху пухом спит бомж,
По нему гуляет печальная вошь…

«ПОКИДАЯ ВАВИЛОН…»
(подарочек для Б.Г., сольный альбом «Отлетались»)

Облако за облаком,
Воробей за соколом –
Солнце катится в карман
Да по небу мокрому,
С красной ниткой на ноге
Бабушки за печкою,
Кормят бабки домового
Прошлогодней гречкою…

Топали да шлепали –
Вили косы дрэдами,
Хлебом поделились мы,
Шутками да бедами,
Долго лодку строили –
Да море стало лужею,
Марля вместо паруса –
В хозяйстве вещь ненужная.

«Покидаем Вавилон налегке»,
О, мы покидаем Вавилон налегке…
Беломор-канал в рюкзаке,
Марь Иванны слеза в кулаке,
«Покидаем Вавилон налегке»,
Дядя Боря, БэГэ,
« Покидаем Вавилон налегке»…

Облако за облаком,
Парни за девицами –
Солнце катится в карман,
Нам с пути не сбиться бы…
Марля вместо паруса,
Речь родная, вкусная…
Эх, Ямайка ты, Ямайка,
Сторона ты русская!

АГОНИЯ

Мы слишком долго трудились над небом –
Вышивали китайской гладью двух рыб,
ликующих в море любви,
или – нежность
к идущим на землю дождям
(О, реквием чистым потокам,
О, реквием честному сердцу,
упавшему вниз
за клубком желтых ниток
в распутицу
поющей распутство весны),
Иголки
Входили в лохматую ткань облаков
Языками дрессированных птиц-пересмешниц,
Но сталь была ощутима –
и
Воздух боялся уколов, грозил нам удушьем
(параноидальное сальто
несостоявшегося самоубийцы,
пирамидальные тополя стерегут
методичных цикад,
ад челночного рейса желаний похож
на разворованный ГУМ).
Шар из огня мчал на нас, пожирая,
как хлеб, самолеты,
Мы звали июльское утро в свидетели смерти
черты горизонта –
Синий цвет замыкался на красном:
Сиреневый куст был разбрызган
по белым холстам всех европ и америк.
Мы слишком долго трудились над небом,
Чтобы, вернувшись, уверовать в землю.
О, боги джинсовых изломов!
Вы сделали нас из капель абсурда,
Нарушенных аппликатур на листах резолюций
(глина – вода – глина – вода –
Грязь – и – руки –
Вдрызг – бутылка – глаза –
Полотняный мешок –
С - нелущеным горохом – душа).
О, боги оранжевой строчки на синем тряпье!
За какие грехи человека
Вы
Посеяли нас в ЭТУ почву?
Момент узнавания каменных стен –
Момент пробуждения –
и –
Как надпись «Бомбоубежище» - Ненависть.
Она равнозначна смерти оркестра.
Мы сначала разбили свои инструменты
из нескошенных стронцием звезд.
Потом мы разучились носить амулеты
из нот на запястье,
И наши глаза не смотрели внутрь –
Звери цвета поющей реки
Увозили на спинах
Из наших сердец
Серебристую пыль с янтаря винограда.

 

На небо нас вновь не пустили –
Мы отчаянно пахли землей,
На земле нас ломали, как ветви –
Потому, что мы знали вкус неба…
Но поколенье идущих по колено в грязи
Ищет золото не под ногами,
А срывает его, не спросив разрешенья цензуры,
С того неизвестного звука, что считается высотой.

 

Дирижерская палочка – в пепел,
Крестообразные окна служат трамплином
для тех,
кто спешит в бесконечность,
устав от сраженья с призраком репетиций
убитого нами своего же оркестра.
Занавес гильотина разрезает пространство
С ликующим свистом,
Возвращая на Небо невозвращенцев Земли.
Полустертое имя «Агния»
на монашески скучном асфальте.

Агония. Единожды.
Дважды. И трижды.
Агония.

***

Лимонов сидит в Бутырке,
Медведева ходит в шинели
И декламирует вирши –
Спроси у Европы –
Взорвалась ли там хоть одна мостовая от этих процессов?
Появился ли у Эйфелевой старушки
Хоть один саблезубый тигр-кровопийца?
Очнулся ли Мао Дзэдун?
И приросла ли голова Робеспьера
К уставшей ждать
Продолжения шее?

* * *

Услышать, как цветет лимон,
Услышать, как цветет яблоня,
Услышать готовность к цветенью старенькой вишни,
И уйти в зеркало,
Оставив правый башмак на пороге,
А левый – забросив
За нить паутины Луны…

ИЗ «КИТАЙСКОЙ ГОСТИНОЙ»

Я как отшельник живу на флэту,
В соседстве – мошенник даос,
Он втихаря выпивает мой чай,
Невзирая на способ заварки,
Экономит, несчастный!

*

Морозно. Пятая стража.
Луна освещает валы боевые.
У президента похмелье.
Прилег на земле у ограды…

*

Крик обезьян – знамение чужбины,
А крик людей, что связаны родством с великим племенем приматов?
При мате состоим и без него умрем.
Как слышишь «Мать твою!», то знаешь – финиш. Дом.

*

Иероглифы сливаются в целое,
Звуки сливаются в музыку,
Подушечкой пальца рожден
лепесток нежной сливы.

*

Конфуций пожалел о том,
Что Феникс больше не летает,
Террасы, мол, пусты, и царство Мин своих людишек пошло обирает…
Что мне Конфуций, Феникс, Мин и Цин
В кругу дражайших русских образин?

*

Кто я – бабочка, увидевшая маргаритку во сне,
Или Маргарита, узревшая butterfly-не-мадам?
Мудрый Чжуан-Дзы химичит под сливой по имени Мей.
Пусто в горах.
Даже Бом Жа не видно.

*

Пинч поджимает лапы –
Почва холодеет…

*********************

Не ищи спасенья на той стороне,
Потомки императора
Для нас – чужаки,
Та сторона слишком долго
Гуляла при полной луне
И прятала золото предков
В свои травяные мешки.
Не ищи спасенья на той стороне –
Нефритовые уши чужих богов
И отсюда видны!
Та сторона не умеет,
В Небо выстрелив взглядом,
Плыть за облаком,
На спине…
Так укрась колокольчиком лапти
И не чувствуй вины
Со своей стороны…

* * *

У гения сын – идиот.
Он не знает красивых стихов.
Он ловит бронзовых мух
И отрывает им крылья.
Он любит сжигать пауков.

У гения – сын идиот.
Он сам по себе растет,
Как трава под окном королевы,
Которой 101-й год.
У нее – искусственный глаз,
У нее – искусственный зуб,
У нее по телу – вполне естественный зуд.
Старость, увы, не подарок
Даже для королевы,
Которая может все
Одной левой,
Но смерть –
Отрава –
Заходит справа.

У гения сын – идиот…
Но идиот оказался пророком,
Он, смеясь, ушел от отца
По зеленой воде
Для общения
С Богом.

АМИНЬ!

Над этим стадом не реет флаг Че Гевары.
Аминь.
Для стада Гевара – бандит, не пастух,
Боливия –
ярлык для бананов к обеду и ужину,
ярлык заменителя колбасы
для ветеранов труда и запруд,
А Куба –
бородатая сводня
всей Латинской Америки.
Баста! Аминь!

В торт из красной горячей земли
Пальмы воткнуты свечками –
То ли за здравие,
То ли за упокой.
Элефант на взлетно-посадочной полосе
Сам себя водрузил серым символом
Того, что для стада зовут «революцией»,
А для избранных – сменой мундиров и коек.
«Аминь!» -
громким залпом карибских корсаров
Пробивает брешь в портмоне
И в стене сбережений…
«РРРеволюция!» -
слишком красиво для траура
И слишком траурно для красоты.
Вновь «Аминь!»…
Господи! Я хотела бы взять молоток
И швырнуть в непреклонное зеркало,
Смерть отражения – это еще не Аминь.
Я хотела бы грохнуть хрусталь,
Что был загнан в престижные формы,
Смерть капиталовложений –
Это тоже еще не «Аминь»,
Я хотела бы трижды свихнуться
От любви к Леонардо да Винчи,
Но и это еще не «Аминь» -
Че Гевара
(человек с глазами моего двоюродного брата),
Решивший, что РРРеволюция –
Именно то, что приснилось вождю
Ночью громкого переворота,
Погибший не от пуль,
а от разочарования
в красно-черном рефрене
всемирного счастья…
С лицом
а) террориста,
б) ангела…
Гевара…
Это стадо богатых телом, но нищих духом
Никогда не поцелует наш ветер…
АМИНЬ!

ПАУЗА-РАЗМЫШЛЕНИЕ
(после всего вышеизложенного)

- Старуха, старуха, не трогая клюку,
Зачем ты нам гонишь всю эту пургу?!
- Я вам не старуха, и клюка – не клюка,
И это, простите, что надо пурга…
Она у меня с детства бродит в крови,
И кто ее только там не ловил!
Мой папа-летчик и красавица-мама,
Крестоносцы ловили, стражи ислама,
Индейцы, барбудос, ямайская дэнгэ,
Наличие или отсутствие денег.
Без меня – нет пурги, без пурги – я не я…
Брат-ученый, подумай, и…
И не клонируй меня!