Братство Ангелов Ада

БРАТСТВО АНГЕЛОВ АДА: ОХРЕНЕВШИЕ ГУСИ В ЦИНКОВЫХ ОЧКАХ

(В России изданы «Ангелы Ада», книга об «отверженных» мотоциклистах Калифорнии, - первый роман культового американского писателя Хантера С. Томпсона. Перевод Алекса Керви, Издательство «Гудьял-Пресс». С полным соблюдением законодательства об авторских правах).

Такие люди появлялись на Земле всегда… Число их невелико, но качество осуществляемой ими встряски общества - высоко. Имена этих персонажей словно красная тряпка для набычившейся официальной прессы, для записавшихся во всевозможные критики-аналитики неудачников, для любителей настенных ковриков с голубоватыми на вид лебедями и откровенно косолапыми мишками. Являющиеся к нам пришельцы - прирожденные анархисты, провокаторы, проверяющиеся свой организм на прочность всеми мыслимыми и немыслимыми способами… И – наивно, по-детски! – верящие, что еще не все пропало, что самый жирный гамбургер не окончательно застрял в глотке обывателя, что в отмирающем от мыльных опер мозгу все-таки осталась сопротивляющаяся глобальному идиотизму зона, и что, черт подери, шляется еще в замызганных кроссовках по дорогам изнасилованная разномастными поэтами-писателями-художниками то ли девушка, то ли уже бабушка по имени Мечта…

Об одном из таких Провокаторов местного масштаба в Московском Университете ходили легенды… Что разгуливает он в лютые морозы в кургузом пиджачке, в красных от зимнего ужаса руках держа обычную авоську, в дырки которой некрасиво выпячивают потертые углы книжки-заумки с трудно воспроизводимыми названиями, что на детских фотографиях сей тип подозрительно похож на темного мага и философа Алистера Кроули… Учился Провокатор, между прочим, отменно, но подозреваю, что «пятерки» кое-кто из преподавателей ставил ему, подчиняясь инстинкту самосохранения – иначе водопад знаний и провокаторское красноречие могли потопить кого угодно и что угодно, включая все военно-морские силы бывшей Российской империи и Ее Величества Королевы Великобритании.

Туманный Альбион обладал притягательной силой для Провокатора, и в одно распрекрасное лето он отправился из Москвы по условиям какой-то студенческой программы… собирать клубнику у доверчивого английского фермера на вполне благополучной английской ферме. Клубнику почему-то заменили уходом за яблоневым садом. Но урожая Провокатор так и не увидел – его чуткие ноздри уловили сладковатый запах британского рок-н-ролла, панковского беспредела, и подобно отчаянной русской борзой помчался наш студент-отличник по местам боевой славы все еще альтернативной музыки… Покатился этаким глумливым ежиком в Гластонберри и Рединг, цепляя на иголки сленг, выпивая пиво со случайными друзьями, закусывая тем, что от щедрот своих Господь Бог пошлет… А посылал Господь Бог в ту пору многое, разного происхождения и качества…

Дальше – больше, как в авантюрном романе. Фиктивный брак с испанкой, знакомство с Ником Кейвом и практически со всем контркультурным Лондоном, попытка сотрудничества с Севой Новгородцевым в музыкальном журнале «О!», крах журнала… Впереди замаячила страна Перу с шаманами, призраками предков, Огненная Земля с пингвинами, но твердая рука Москвы в образе отца, уставшего от приключений сына , сделала некий магический пас.

Из Лондона Провокатор явился как некто Алекс Керви (легкая трансформация русского имени и фамилии), одержимый идеей расшевелить болотце самодовольной около культурной тусовки. И первый камень для броска в тину им был выбран чрезвычайно удачно. Легко, порой увлекаясь не в меру, и местами внося живописную отсебятину, он перевел роман другого Провокатора, но провокатора мирового масштаба и со стажем. Алекс Керви дал возможность насладиться сумасшедшим словесным гоном Хантера С. Томпсона, американца, написавшего самую антиамериканскую книгу современности – «Страх и отвращение в Лас-Вегасе», в которой «вся дурь американская видна». До появления русской версии романа по экранам всего мира прошел фильм, снятый режиссером Терри Гиллиамом. Фильм успел стать культовым среди так называемой «продвинутой» молодежи, большая часть которой, наверное, тащилась от множества наркотических приколов и не осознавала истинного смысла показанного. О дружбе Томпсона с красавцем Джонни Дэппом, исполнителем роли Рауля Дьюка, ходит множество анекдотов. Но то, что Томпсон лично обрил налысо черепушку Дэппу перед съемками, - факт неоспоримо исторический.

Хантер С. Томпсон, изобретатель неповторимого, подчас агрессивного, стиля изложения, человек, испытавший на своей собственной шкуре все, что только можно придумать ( в том числе и войну во Вьетнаме, и тюрьму, и Латинскую Америку), сегодня неплохо чувствует себя на ферме «Сова». Гостей встречает весьма оригинальным способом – если приехавший человек ему не приглянулся, палит из ружья поверх головы несчастного. Начинает свой рабочий день с пяти косяков. Он получил экземпляр «Страха и отвращения» на русском через своего агента и тут же направил переводчику длинное письмо… От руки, никакого компьютера, никакой пишущей машинки! Да таким почерком, что ни черта не понятно…

Интересно, что напишет Томпсон, когда получит в переводе Алекса Керви еще один свой роман - «Ангелы Ада», причем тот, который стал его ПЕРВОЙ большой книгой, выросшей из небольшого репортажа 1964 года о калифорнийской мотоциклетной банде?

«Цинковые Очки», «Дорожные Крысы», «Ночные Ездоки», «Неприкаянные», «Пьяные Задиры», «Охреневшие Гуси», «Цыганское Жулье» - вот неполный список названий групп байкеров, пугавших калифорнийских обывателей в начале 60-х. Но «Ангелы Ада» - круче всех, колоритнее, сильнее, история их появления туманна, но занимательна, а косноязычные полицейские отчеты о деяниях поставивших себя вне законов общества парней на рычащих мотоциклах способны свести с ума слабонервных барышень и клерков. Получив заказ написать об этих чудовищах репортаж, Томпсон сделал самое правильное – он внедрился в их среду, стал там почти своим парнем, гонял на мотоцикле, участвовал в традиционных пробегах, попадал в катастрофы, надирался вместе с ними до чертиков спиртным, шалел от наркотиков… «Ангелы» сказали, что он – единственный, кто написал о них честно. Это, правда, не помешало им, в конце концов, прилично избить летописца мотоподвигов, сумевшего показать в книге глупость и гнилость породившего «Ангелов» и подобных им, общества

Ирония Томпсона помогает справиться со скучноватыми цитатами из всяких полицейских документов, доклада Генерального Прокурора Калифорнии, рассуждениями о мотоциклетном рынке Америки тех лет… Но эпизоды о похоронах столкнувшегося в грузовиком байкера Матушки Майлза (прозванного так, потому что он всей душой стремился стать своим товарищам родной матерью), описание мотоциклетного пробега на Бейсс Лейк, совместной вечеринки байкеров и битников у писателя Кена Кизи читаешь как поэму, слышишь, как песню. Конечно, совсем вблизи «Ангелы» жутковаты, диковаты, сильно пованивают, кое-кто из них ставит на ягодицы своих дамочек клеймо… Но как дрожат от нетерпения быть разгромленными, униженными или просто испуганными маленькие города, населенные добропорядочными кроликами и крольчихами, как эти кролики с крольчихами прутся через все полицейские кордоны в закрытую опасную для жизни зону, где «гуляют» зверюги-мотоциклисты… Прутся, чтобы испытать чувство страха, причастности к Великому Кошмару, масштабы которого искусственно преувеличены, потому что, если «у тебя нет врага, его надо выдумать…». И – потом – на что будет похоже общество, состоящее из одних конформистов? На склад кубиков сала. Кто будет щекотать нервы? Как жить-то в своих домиках-коробочках, если не будет этого «1%» - одного процента «отверженных», у которых на эмблеме череп с крылышками, и которых не признает Американская Мотоциклетная Ассоциация? Будущим кубикам сала невдомек, что они сами во многих своих проявлениях будут поужаснее этих громил на сверкающих сталью ревущих «боровах».

(Современная история по-своему переиграла ситуацию – Америка пережила террористические акты 11 сентября, и все ужасы, связанные с байкерами, кажутся теперь детскими сказками. Это лишь усиливает исторические аспекты описанного в книге. От наигранно страшного до истинно жуткого).

Любимый мною эпизод у Томпсона: за очередной квартплатой к нему являются китайцы - представители хозяина дома, в котором жил писатель и куда частенько заглядывали его дружки «ангелы». Их здорово пугает маленький щенок добермана, но они совершенно не боятся появившегося в дверях байкера по кличке Бродяга Терри (еще раньше фигурировали Малыш Иисус, Хромой, Слепой Боб, Пузо, Костлявый Зад, Гнусный Фил, Жеребец Чарли-Совратитель Малолетних, Пых, Скотина…).

«… по пути к моей обители он остановился на развале Армии Спасения и купил то, что раньше было меховой шубой, за тридцать девять центов. …Должно быть подобное одеяние носила Марлен Дитрих в двадцатые годы. Изодранный подол развевался вокруг его колен, а рукава напоминали колбасины свалявшихся спутанных волос, растущих из пройм его жилета Ангелов Ада. Закутанный в эту шубу, он, должно быть, весил около трехсот фунтов… и походил на нечто примитивное и умалишенное, носящее сапоги, бороду и круглые темные очки, как у слепого…». Бродяга Терри был для китайцев «неким существом, выглядевшим так, будто оно прокопало земной шар насквозь со стороны Монголии и вылезло здесь, в Америке»…

«Ночные волки», наши отечественные байкеры, покажутся любому, прочитавшему роман Томпсона, ангелами во плоти. Теми ангелами, крылышки которых красуются на черепах в эмблеме калифорнийцев… Что же касается меня, то – по мне лучше грохот пролетающих несколько раз под окнами «Харлеев», чем внезапная остановка напротив дома купленного на уик-энд «новыми русскими капиталистами» речного трамвайчика, с борта которого часа этак в 3 утра рвутся оглушающие звуки пропущенного через усилители блатняка. Уж лучше нестройный (недолгий) хор напившихся пива мотоциклистов «Боже, храни наши байки!», чем гулянка на пристани напротив напившегося вдрызг киношного бомонда с семейной фонограммой Фила Киркорова … Или вдруг местные власти среди ночи решат заняться облагораживанием проезжей части набережной и понагонят всякой техники, чтобы – когда люди жаждут увидеть манную кашу с малиновым вареньем - все дрожало, ухало, бухало и чмакало…А уж празднование Последнего звонка, Дня пограничника или Дня десантника будет почище любого рывка каких-либо «Охреневших Гусей» или «Сбежавших из гроба», прости их, Господи…

Но что же наш Провокатор? Вторая книга Томпсона в его переводе вышла, ее читают, и без работы он, конечно, не останется и другим поможет. Моральная поддержка Провокатору тоже обеспечена – местные районные байкеры в знак благодарности за содеянное с «Ангелами» угощают Керви пивом… Хотя некоторые критики-обозреватели неконструктивно и ругают переводчика за его дела, порой переходя на личности и оскорбления. То ли сигарет в юности у них Алекс больше нормы стрельнул, то ли еще что… Видимо, всемирную Интернетовскую помойку очень умные люди придумали для того, чтобы там можно было бы выплеснуть все свои комплексы и скрытые неврозы – тогда руки реже будут тянуться к пистолету.

Тем не менее, перевод «Страха и ненависти» вошел в тройку переводов года согласно «Книжному обозрению» и был даже номинирован на переводческий «Букер» (после чего, сдается мне, эта категория «Букера» приказала долго жить…). Бездепозитный бонус на этом сайте доступен каждому зарегистрировавшемуся впервыена на проекте Да и пара собственных романов готова у Провокатора, название последнего особенно привлекательно – «Морские ренегаты», кажется, об охоте за потомком Чингизхана… Но если вспомнить, сколько чего «в стол» написал Хантер С. Томпсон, прежде чем мир увидел его «Ангелов Ада» напечатанными, то…

То желаю всем приятного мотоциклетного пробега! Хотя бы на Смотровую площадку перед Университетом. И помните: «… от большинства людей, которых встречаешь на своем пути, правды… не дождешься» (Зорро, единственный бразильский Ангел Ада).