НАБРОСКИ К «ДИНАСТИИ ПОСВЯЩЕННЫХ»

«Мой фильм рождается сначала в моем воображении,

умирает на бумаге, воскресает с помощью

живых персонажей и реальных вещей, которые я пользую,

- они убиты на пленке, но, расположенные в

определенном порядке, спроецированные на экран,

вновь оживают, как цветы на воде».

Робер Брессон

… « Осталось совершить еще одно чудо – чтобы моя мама, погребенная по ее просьбе с лицом, закрытым голубым шелком, смогла Там увидеть небо…» - такими словами заканчивается предыдущий фрагмент.

Хроника написания текстов

Помочь увидеть небо Там, наверное, можно только с помощью музыки.

…Жара. Соседские куры, соседские драные кошки, собака местного алкоголика, ежедневно напивающегося до непроизвольного принятия строго горизонтального положения в кустах за нашей калиткой . У лохматой собаки изумительные уши – строго в соответствующие стороны, параллельно дачной земле. С глухим стуком падают не успевшие созреть яблоки, подточенные коварными червяками ( не знаю почему, но яблочные черви ассоциируются у меня с польскими панами и паненками, танцующими краковяк). Перед крыльцом буйствуют розовые, белые, сиреневые георгины, братаясь с цветущими ядреным желтым цветом кабачками, оранжевой настурцией и всем, что было мной понатыкано весной бессистемно и опрометчиво на этом крошечной клумбе.

Решение продолжить путь, начатый «Мраморным ангелом» приходит именно здесь, на теплом от солнечных лучей крыльце, под деловитый перестук колес пассажирского поезда «Москва-Одесса» и отборный мат пьяного соседа, фигурирующего у нас в семье под кличкой «Контрактник».

22 июля 2006 года. Словно кто-то из Покровителей (то ли Ангел, то ли Демон, точно мне не успели доложить) открывает наверху окно-иллюминатор и направляет мне в темечко мощный луч.

« И тогда над горами прокатился, как трубный голос, страшный голос Воланда:

- Пора!! – и резкий свист и хохот Бегемота.

Кони рванулись, и всадники поднялись вверх и поскакали…».

Пора!

«Лилия и Лилит» была написана 22 июля.

«Гром небесный» - 24 июля.

«Реквием» - 29 июля.

«Ave Leticia» - 31 июля.

«Вересковая Пустошь» - 31 июля.

«Змея» - 4 августа.

«Покровители» - 7 августа.

«Каждому» - 15 августа.

«Андайский Крест» - 24 августа.

«Саксонский корпус» - 29 августа.

«Невидима» - 1 сентября.

«Эхо, посланное в никуда Уильяму Блейку» и «Закатные рыцари» были сочинены раньше, и они прекрасно ложились в концепцию альбома с первоначальным названием «Династия Обреченных».

«Колыбельная» появилась на свет 8 февраля 2007 года. Захотелось дать после мощной хоровой коды «Реквиема» возможность отдохнуть душе, расслабиться, почувствовать себя крохотным ребенком. Не обращая внимания на то, что песню поет реально не существующая девушка, сотканная из лунного света. Она растает с первыми лучами солнца, как и те кривляющиеся крохотные короли и королевы в бархатных камзолах, нарядах из испанских кружев, в башмаках с серебряными и золотыми пряжками. Исчезнет и Лунное Дитя, которому не суждено появиться на свет в виде обычного человеческого детеныша (так пантера Багира и медведь Балу в киплинговской сказке «Джунглей» называли своего ученика Маугли).

Ave Leticia!

Конец 60-х. Или самое начало 70-х.

Мерцающий киноэкран кинотеатра «Художественный». Перед каждым фильмом принято показывать киножурнал «Новости дня». На сидящих в зале надвигается циферблат Кремлевских курантов и Кремлевская башня под звуки свиридовской «Время, вперед!» Сначала - зарубежная хроника. Потом, как говорится, «вести с полей. Никто не чавкает за спиной, не хрумкает, уничтожая переведенную в категорию поп-корма кукурузу, никто не рыгает и не икает, надувшись шампунеподобной «Кока-Колы». На задних рядах целуются парочки – это неизбежно, это обязательный атрибут любого режима. Даже при взрыве атомной бомбы кто-нибудь будет обжиматься и целоваться на эскалаторе в метро, на парковой скамейке или в относительной темноте кинотеатра. А потом внезапно обнаружит, что на Земле все уже вымерли и кино больше не будет..

Американцы воюют во Вьетнаме. На весь экран – горящие вьетнамские джунгли, бегущие от солдат и напалма дети, вертолеты с десантниками-карателями на борту. Мы ничего не знаем о том, что в каком-то городе нашей собственной страны отдан приказ стрелять в бунтующих рабочих, многие уверены, что чехам так и надо – правильно их танками проутюжили в 1968 году, нечего переть против соцлагеря. А кто-то вообще ни о чем не думает, пьет себе водочку, закусывает со вкусом разделанной селедкой с зеленым лучком и плюет с высокой колокольни на политику: и внутреннюю, и внешнею. «Политика – игры для сильных!» - позже споет Маленький Человек в рок-опере «Стадион», либретто которой написано мною в содружестве с солнцеподобным Александром Градским.

…Отрезанные головы пленных вьетнамцев – военные трофеи.

Режиссер Фрэнсис Коппола сделает из этой войны завораживающее зрелище в «Апокалипсис сегодня» со знаменитой вертолетной атакой под мощные звуки «Полета валькирий» Рихарда Вагнера. А другие американские кинотворцы сочтут за свой профессиональный долг в военные фильмы вставлять песни группы DOORS или Джимми Хендрикса. «Я этот фильм посмотрю лишь за то, что снова услышу там Моррисона», - шутили у нас в компании.

Пока же все военные ужасы только в хронике, без художественной и психологической трактовки яйцеголовых мэтров кинематографа США. Я в курсе, что ветераны вьетнамской компании, присоединяясь к антивоенному движению, бросают свои боевые награды на ступени Белого дома; знаю, что, спасаясь от мобилизации, американские парни бегут в Канаду и Европу. И даже пишу верлибром о церкви на перекрестке, где могут найти приют юные дезертиры и несогласные.

Но пришла я в «Художественный», что выходит фасадом на Арбат, не для переживаний по поводу сожженных вьетнамских деревень, не для того, чтобы посмотреть на очередного счастливого ударника социалистического труда, подставляющего широкую, могучую грудь под честно заработанную награду. Кстати, по Арбату еще ездят рогатые чудики-троллейбусы, а милые старушки с доисторическими вуалетками на шляпках приходят за дешевыми, но вкусными полуфабрикатами в «Кулинарию» от ресторана «Прага». Знаменитая московская улица еще не офонарела.

Вцепившись в ручки жесткого кресла, с замиранием сердца жду, когда же зазвучит божественная музыка Франсуа де Рубе, Ален Делон (еще не срифмованный Ильей Кормильцевым с «одеколоном») под именем Маню на своем маленьком самолете пролетит под Триумфальной аркой в Париже, а Серж Реджани в роли изобретателя Ролана начнет испытывать свой эталонный автомобильный двигатель. Конечно, появляется девушка – рыжеволосая LETICIA, при помощи сварочного аппарата и листов железа пытающаяся войти в мир современного искусства. Но все ее героические попытки терпят, естественно, провал. Иначе Судьба не станет сводить этих трех персонажей вместе и не отправит искать затонувшие сокровища то ли к берегам Африки, то ли в Средиземное море. Играла это солнцеподобное чудо актриса Джоанна Шимкус, которую я ни в одном из фильмов больше не видела.

Возникал по ходу сюжета любовный треугольник (а фильм был снят по роману Хосе Джованни и в оригинале назывался « The Last Adventure» - «Последнее приключение» или даже «Последняя авантюра»): Маню (Делон) любит Летицию, Летиция не любит Манею, а любит Ролана (Сердж Реджани). Ролан любит эту неземную девушку, но мужская солидарность и дружба для него превыше всего… Банальная история. Довольно банально смотрится и появление ушлых бандитов, которые давно следили за друзьями. В минуту победы искателей приключений, когда они любуются найденными сокровищами и строят грандиозные планы относительно своего теперь уже безбедного будущего, громилы пытаются захватить шхуну и убивают Летицию (еще одна банальность). Любой человек, даже незнакомый с системой Станиславского, запросто мог бы предсказать такой поворот сюжета.

И – вот она, моя любимая сцена, ради которой я столько раз прогуливала лекции по истории испанского языка! – погибшую Летицию опускают на морское дно. Сейчас уже не помню точно – то ли в скафандре, то ли привязав к ногам груз. Скорее второе, потому что помню ее золотые волосы, ореолом сияющие в голубой бездне. Хотя фантазии может сыграть со мной злую шутку, выдав желаемое за действительность. Моя матушка, например, долгие годы была уверена, что видела вторую серию фильма «Идиот» с Юрием Яковлевым в главной роли, так он ей полюбился. Как известно, режиссер Иван Пырьев снял только первую серию «Идиота». Вторую отснять ему не удалось. По слухам - из-за Юрия Яковлева, который настолько вжился в роль князя Мышкина, что не смог вынести душевного перенапряжения своего героя и сам тяжело заболел.

Тело Летиции медленно погружалось в жадные морские глубины под пение ансамбля SWINGLE SINGERS, исполнявшего а капелла нечто очень классическое, провоцирующее нервный срыв у притихших зрителей.

Полезная информация для любителей музыки.

Swingle Singers появились в начале 60-х годов в Париже.

Руководитель одной из студий звукозаписи Уорд Свинг

собрал молодых вокалистов для поддержки записей Эдит

Пиаф и Шарля Азнавура. Милые вещицы писал для них

Мишель Легран. Позже ансамбль решил петь фуги Баха,

несколько стилизовав их под манеру Луи Армстронга. Они

нашли общие черты между музыкой барокко и джазом, стали

родоначальниками нового вокального направления «свингл-

сингинг». За 42 года своего существования группа 5 раз

получала премию «Grammy», записала 50 альбомов. Критики

считают, что уникальность группы заключается в

задушевности звучания, которое достигается благодаря

технически близкому расположению микрофона.

В настоящее время ансамбль продолжает выступать,

используя современные музыкальные инструменты,

создающие нужный ambience.

 

Многоголосье, солнечные лучи, пронизывающие толщу воды, уходящая навсегда надежда на счастье…

Я хлюпала носом, поддавшись приступу несвойственной моему характеру сентиментальности, и давала себе честное слово завтра опять прогулять какую-нибудь лекцию ради этой потрясающей сцены.

Кстати, фильм заканчивается, как любая «арийская» песня – «короче, все умерли» (с) В. Дубинин.

И вот летом 2006 года два образа слились в один, имя, не дававшее мне покоя много лет, и голубой шелк легли в основу полной трагизма песни. Продолжение «Мраморного Ангела» зазвучало у меня в голове, вылавливая из небесной или иной сферы отдельные слова и фразы.

«Там, где власть отдана подземной звезде»…

«И мы будем летать на другой высоте!»…

«Имя, летящее к центру рассвета»…

Внезапно появилось слово «Ave», которое обычно связывают с Цезарем или Девой Марией.

Сон, сон. Все лучшее случается во сне…

Слово постепенно проявлялось на странице огромной каменной книги, лежащей перед человеком в черном плаще с капюшоном. Словно невидимый никому мастер старательно вырезал эти буквы старинным инструментом. Человек в плаще показался мне знакомым, это был монах из одной моей медитации, записанной по требованию Учителя еще в 1998 году. Тогда Учитель вытаскивал меня из глубокой депрессии, случившейся после крушения казалось бы вечного, буквально фантастического, романа… Думаете, личная жизнь, всякие увлечения мне противопоказаны? Случается иногда, случается… Но, увы, они начинают мешать слушать звучащую во мне музыку и ловить в лунной паутине нужные образы и слова. Проверенных и надежных информаторов, обладающих настоящей и достоверной информацией договорного характера много не бывает! Поэтому рекомендуем Вам посетить сайт https://stopobmanu.com где Вам не только будут доступны качественные инсайды из первых рук по привлекательным ценам от прошедших проверку инсайдеров, но и также опубликованы свежие отзывы по тем или иным информаторам с которыми иметь дело ни при каком раскладе не рекомендуется. Переходи сейчас на наш полезный ресурс!

В той медитации увидела я три двери: красную, белую и черную. Надо было выбрать одну из них и войти.

Рывком - из трех дверей – в черную,
Красная и белая – побоку,
Рывком – в подернутый дымкой зал,
Где пол – застекленное небо,
А стены уходят туда,
Где отражается пол –
Застекленный все тем же небом.
Книга Жизни раскрыта
Нервными пальцами шизофреника-ветра
С белым билетом
(Ни в Чечню, ни на Полюс,
Ни туркам, ни курдам),
Монах – хранитель гравюр, фолиантов
В тиснении кож и засохших мокриц –
Монах – хранитель крошек для крыс,
Крыс для кошек –
Исчез, иссяк, испарился…

p>Тогда, помнится, на желтых страницах книги виднелось другое слово, резкое, страшное, сродни удару молотка по шляпке гвоздя, выплеску помоев сварливой хозяйкой в лицо аккуратному постояльцу. И это слово было «DEAD» - «мертвый».

 

Замена «мертвого» на «Ave!» и превращение обычного фолианта в каменный, несколько удивляла, но чего не увидишь во сне! Подсказка для припева была дана, разгадку оставим на потом.

Ave Leticia!
Солнцеволосое чудо!
Ave Leticia,
Ставшая тенью моей,
Ave Leticia,
Я знаю – ты здесь, ты повсюду,
И в небесах,
И на земле…
Ave Leticia!

Скрипников не помнит ни одного своего сна. Никаких монахов, камней, вырезанных на них слов. Можно было бы, конечно, сочинить какую-нибудь сказку-рассказку о чудесной рыжеволосой девушке, явившейся к нему в сновидениях в ночь со вторника на среду и подарившей маэстро цветущий папоротник.

- Ничего я не видел, - гундит Сергей в трубку, - какие девушки? Даже не помню, как музыку сочинил… Всего за один день. Та же история, что и с «Ангелом».

Он так же, как и я, видит образами – киношное мышление, не зря же эпиграфом к этому фрагменту я выбрала слова Брессона. Цепляет слово в тексте, вживается в него, проникает как тончайшая иголка может проникнуть сквозь рождает образ…

У исполнившего эту песню Анатолия Алешина нет такого образного восприятия – он работает на отлове настроения, заложенного в музыке. Будь то печаль, отчаяние, радость.

С запевами «Leticia» у него происходило полное слияние… С припевом дело обстояло сложнее, мешала торжественность слова «Ave!», и тогда Алешин придумал хоры, добавляя в изумительную лиричность мелодии необходимую долю строгости. В целях окончательного «оготичнивания» произведения Скрипников предложил ввести «живую» виолончель… Смычок словно прошелся по оголенным нервам. Картинки стали прокручиваться назад со все возрастающей скоростью: Скрипников, Алешин у микрофона, лестничная клетка с консервной банкой для окурков, летняя отупляющая жара, чувство безысходности, ворота с черными чугунными бабочками, свисающая с носилок простыня. Моя старушка, свернувшаяся калачиком под одеялом, звала долго, протяжно, по-детски: «Мама… Мама…». Я влетала в комнату, садилась на стул, стоявший около ее кровати, и рапортовала: «Я за нее!».

Зоя. Зоя. Зоя. Жизнь.

Летиция. Летиция. Летиция. Полет.

Отец, будучи, как любой летчик, человеком суеверным, свято верил – пока его Зоя рядом, с ним ничего не случится. И прошел всю войну до самого Берлина без единой царапины. Точнее – долетел до самого Берлина…

Имя… Осталось одно только имя,
Голубой, легкий шелк на любимом лице.
Но мы встретимся снова,
И мы будем другими,
И мы будем летать,
И мы будем летать
На другой высоте!

Эпилог для фрагмента «AVE LETICIA»

Осторожно пробираюсь вдоль кирпичной кладбищенской ограды к распахнутым воротам, внутренне готовясь к встрече с лохматыми псами. Для них припасены куриные косточки и несколько кусков ветчины… Сырой октябрьский ветер гуляет по аллеям Шелестящего Дола, лениво перебрасывая из стороны в сторону скрученные трубочкой сухие листья. Сторож в болотных высоких сапогах и необъятном прорезиненном плаще осунулся с момента нашей памятной встречи, потерял два передних зуба и указательный палец на левой руке.

«Псы откусили», - невесело думаю я, подходя к сгорбившейся на скамейке фигуре.

-Мадам, шево ишволите? – шепелявит сторож, ловя на лету пролетевшую сквозь дыру между зубами жеваную-пережеваную жвачку.

Как бы это выразиться поточнее? Так и сказать, что хочу, мол, видеть вашу местную сумасшедшую Бэлку дабы передать ей привет от узкого круга московской музыкальной общественности и благодарность за неумышленную помощь в создании классной песни?

- Я тут тюбетейку привезла, - начинаю издалека, лихорадочно соображая, а не завалялась ли где пачка сигарет для бедолаги. – Женщина тут у вас была… такая…

Сторож угрюмо кивнул, чихнул, матюкнулся и, наконец, поднялся со скамейки.

- Пойдем, - буркнул он и двинулся по знакомой мне аллее, - к Бэлке, значит, в гости пожаловала. Ну-ну… К той, что рожи ангелам размалевывала… Ну-ну, черт Хоттабыч, ну-ну.

Какой черт Хоттабыч? Из-за огромного черного креста появился неказистый песик. Он дрожал, поджимая то одну, то другую лапку, вздрагивая тщедушным тельцем с розовыми проплешинами.

«Мутировали. Они все здесь мутировали. Мощные мохнатые псины превратились в хвостатые лишаистые скелетики, здоровяк-сторож трансформировался в рыбака-спортсмена без реки и озера».

- Вотта, шдешь она и провалилашь, - сторож кивнул в сторону подозрительно знакомого приподнятого серого камня, - может, ливень почву размыл, может ещще чево… Дьявол ее рашберет. Бабенка-то ш придурью была…

«Теодор Корвайзер. Аптекарь. Покойся с миром, отравитель», - прочитала я и стало мне совсем грустно.

- Вон и и Хоттабыч видел, - дядька кивнул в сторону дрожащей псины, уже в третий раз за время разговора поднимающей лапу на надгробие аптекаря.

- Неделю кричала Бэлка-то, а потом и шатихла, - мой проводник по царству мертвых сокрушенно покачал головой и с шумом втянул воздух через уже упомянутую дырку. – Я думал, упыри кого тершают, не шел, значит, боялша я… А энто она на помощь швала иш ямы. «Мишук! Мишук! Шпаши, родимый!» Так семь ночей и шлышалошь… Откудова мне шнать кто такой этот Мишук? Может, демон какой? Может, один демон другого кличет?

«Мишук! Мишук! Спаси, родной! – кричала Бэлка из глубокой ямы, заполненной жидкой глиной, - If I don’t get some shelter, I’m gonna fade away!***

_____________________________________________________

***

Cлова из песни группы THE ROLLING STONES «Gimme Shelter»

К краю ямы то и дело подходили молчаливые псы, заглядывали в нее и так же торжественно и молчаливо исчезали в разросшихся кустах сирени. Мишук Джэггер в те мгновения в очередной раз укрывался от уплаты налогов английской короне, Китик Ричардз падал с пальмы, виртуозно врезаясь головой в теплую курортную почву… Из-за проливных дождей никто на кладбище не захаживал, даже местные пьянчужки, любившие поспорить о философии Гегеля и Ницше в тени старинных склепов.

- Гошподь Бэлку накашал, - сторож поднял вверх уцелевший указательный палец, - тут девку одну похоронили, утопили ее… Кра-а-а-шивая, стерва… Утопили, шначит, жастрелил ее ухажер и утопил. И памятник ей родичи поштавили. Ангел, белый такой, как жжживой. Бэлка в тот день в аккурат пришла того ангела поганить швоими крашками. Ну и провалилашь. Поштоим? Помянем?

Из глубочайшего кармана, специализировавшегося на хранении спиртных напитков, беззубый дядька достал заветную плоскую бутылочку с напитком темно-янтарного цвета и два пластмассовых стаканчика.

- Да будет жемля Бэлке пухом, - произнес он и залпом опорожнил посудинку. Конъяк был отменный…

- На, жанюхай! – и странный собеседник ткнул мне в нос корочку заплесневелого черного хлеба.

…У гостеприимно распахнутых кладбищенских ворот, получив от меня пачку Malboro Light, сторож-рыбак поставил точку в бэлкиной истории.

- Череш неделю доштали ее, Хоттабыч мешто покажал… Гадошть, конечно, но мы ее вымыли… Н-да… Воняла Бэлка. И положили ее на крышку надгробия, шначит, прошохнуть. Утром пришли… - рассказчик помолчал, снова шумно втянул в себя осенний воздух , - утром пришли, а на лице бэлкином кто-то крашной крашкой слешки наришовал.

«Перламутровыми слезы будут у Ангела Альбиона, обычными – у Ангела Бостона, а у нашего Ангела они будут алыми… Наш Ангел будет плакать кровью», - моментально вспомнился мне бэлкин бред.

- Шпалили мы чертовку эту, огнем почистили, так ветер ишкры понешь, парочка замушоренных могилок и жанялась. Крашиво горели!

Опрометью бросилась я бежать обратно под заливистый лай доходяги-Хоттабыча и непонятные крики сторожа. Но не к тому месту, где погибла несчастная поклонница РОЛЛИНГ СТОУНЗ, а дальше, к Ангелу из светящегося белого мрамора, что был призван хранить покой утонувшей красавицы.

По щекам Ангела текли слезы…

Smiling faces I can see
But not for me I sit and watch
As tears go by***

Я поднялась на цыпочки и дотронулась до блестящих на мраморе капель. Потом осторожно слизнула влагу с кончиков пальцев, пробуя эти слезы на вкус. Обычная вода, дождевая… Словно камень свалился у меня с души. Нет, Ангел не плакал, он просто не мог никуда спрятаться от моросящего осеннего занудства.

__________________________________________________

****

Слова из песни группы РОЛЛИНГ СТОУНЗ «As Tears Go By»